– Ну, парень, я всегда говорил, что из тебя выйдет толк! – просто чтобы что-нибудь сказал, обратился Кол к Бину.

– Угу, – отчего-то Бину совсем не хотелось эту тему.

– Ты повёл себя очень мужественно! – не отставал Кол. – Конечно, тебе нужно ещё потренироваться, но ты неплохо справился со своим противником! Хотя будем теперь иметь в виду, что кинжал – не лучшее средство для конного боя. При случае прикупим тебе меч, тогда вообще станешь непобедимым!

Бин вновь лишь хмыкнул в ответ.

– Представь: скачешь ты такой, весь из себя – конь белый, меч на поясе… Все девки твои…

– Отстань, а, – неожиданно огрызнулся Бин, пуская коня вскачь и обгоняя Кола.

– Переживает парень, – поймав взгляд Мэйлинн, покачал головой Кол. – А зря. Он себя сегодня повёл молодцом!

– Дай ему время, – ответила лирра. – Всё-таки сегодня он испытал на себе, что такое рукопашная. И был ближе, чем когда бы то ни было к смерти. Ему нужно свыкнуться с этой мыслью.

– А вот ты не перестаёшь меня поражать, – пристально глядя на Мэйлинн продолжал Кол. – Ты ведёшь себя, словно заправский легионер. Неужели этому тоже учат в Наэлирро? Вот так вот воспринимать сражения?

– Нет, – усмехнулась Мэйлинн. – Просто я, кажется, очень быстро повзрослела. Порой мне уже кажется, что я всегда вот так вот путешествовала, вот так вот убивала… Боюсь, моё сердце довольно быстро черствеет и ожесточается…

– Ну это вы уж загнули, милочка! – не выдержал Каладиус. – Сдаётся мне, что скорее в пустыне Туум начнут лить дожди и цвести сады, чем ваше сердце хоть сколько-нибудь очерствеет! Так что на этот счёт не беспокойтесь. Просто вы, действительно, чересчур быстро взрослеете и, наверное, становитесь философом. На мой взгляд, это более пристало таким старикам, как я, но, возможно, это и есть тот самый отпечаток Башни, лежащий на Её искателе.

– Я убила сегодня шестерых человек… – помрачнела Мэйлинн. – Но самое ужасное даже не в этом, а в том, что я не схожу с ума, не терзаюсь по этому поводу.

– Может быть, это потому, что ты спасла сегодня две с лишним сотни душ? – парировал Кол. – В таком случае убийство шестерых – наименьшее зло.

– Может быть, – как-то без особого воодушевления согласилась лирра. – Однако мне бы хотелось, чтобы меня возмущало само понятие наименьшего или наибольшего зла.

– Увы, моя милая, в нашем мире есть и иные оттенки, кроме чёрного и белого. Поэтому выбор между наименьшим и наибольшим злом неизбежен. Боюсь, вам не раз ещё предстоит сделать подобный выбор.

– Когда перед человеком стоит подобный выбор, это уже хорошо, – философски заметил незаметно подъехавший Варан. – Большинство людей даже не утруждают себя подобным.

– Это точно, – не удержался от шпильки Кол.

– Удивительная победа, – задумчиво проговорила Мэйлинн. – Вроде бы мы победили, но почему тогда у меня такое нехорошее чувство?

– Привыкай, подруга, – вздохнув, ответил Кол. – Меня это чувство преследовало всю мою легионерскую жизнь. После каждого сражения, когда уйдёт опьянение боя и радость от того, что остался жив, накатывает чувство бессмысленности происходящего. А когда в победе нет смысла, она мало чем отличается от поражения.

– Что-то у нас какие-то мрачные разговоры, – хмыкнул Варан. – А ведь мы всё-таки победили!

– И то верно! Хватит вешать нос, Мэйлинн! Всё хорошо – едем дальше. Через пару деньков увидишь детишек!.. – тут Кол вдруг осёкся, вспомнив о страшной вести, которую они услышали от пленников.

– Неизвестно ещё, что с ними, – уныло ответила Мэйлинн, также вспомнив о синивице.

– Неизвестно ещё, пустят ли нас в город, – заметил Варан.

– Неизвестно ещё, нужно ли нам туда, – проговорил Каладиус.

– То есть как? – Мэйлинн изумлённо уставилась на мага.

– А вот так, – не смущаясь, ответил тот. – Не вижу смысла понапрасну рисковать жизнью. Лично мне, конечно, придётся наведаться в Лоннэй, поскольку нам нужны банковские бумаги. Но остальным, я думаю, там делать нечего. Обождёте меня где-нибудь в тихом малолюдном местечке.

– Вот ещё! – выпятила нижнюю губу лирра. – Не вы ли недавно говорили, что в этом походе все решения остаются за мной? Я не могу проехать мимо Лоннэя, не узнав, что сталось с крошками и мэтром Бабушем.

– В данном случае, боюсь, мне придётся поменять правила. И на этот раз решать буду я. А я решил, что поеду в город один и пробуду там не дольше, чем это будет необходимо.

– Какая интересная игра, – усмехнулся Варан. – Правила меняются, когда это вам угодно.

– Это не игра, мастер, – несколько жёстко ответил маг. – Я не собираюсь играть в игры, где ставкой будут ваши жизни. Я не думаю, дорогая, – уже обращаясь к обиженной Мэйлинн, Каладиус смягчил тон. – Что от того, попадёте ли вы в город или нет, решится судьба поисков Башни. Поэтому вам лучше будет не рисковать. Если для вас это так важно, я обещаю, что наведаюсь в ту гостиницу и узнаю судьбу детей.

– Мне кажется, мессир, что вы чересчур вольно толкуете мою роль в нашем предприятии, – неожиданно твёрдо заговорила Мэйлинн. – Если мне позволяется принимать решения лишь в той степени, в какой они согласуются с вашими представлениями, то не становятся ли мои решения вашими? И не становится ли мой поиск вашим? Я бы просила вас быть более последовательным, или же в определённый момент эта непоследовательность может создать для всех нас ненужные сложности.

Маг, которого, по сути, только что отчитали на глазах нескольких человек, не только не разозлился, а даже скорее наоборот. Он взглянул на лирру с лёгкой улыбкой, а в глазах его плясали огоньки, говорящие о его отличном настроении. Он выглядел словно учитель, чья ученица только что выдержала сложный экзамен.

– Вы совершенно правы, моя юная госпожа, – с ненаигранным почтением произнёс он. – И хотя я по-прежнему против этой затеи, но решение, конечно же, останется за вами.

– Спасибо, мессир, – робко улыбнулась Мэйлинн. – Простите, если обидела вас.

–Ну что вы, дорогая моя! Напротив, вы ещё больше укрепили мою веру в успех всего нашего предприятия. Ежели, конечно, мы не сляжем все от синивицы, – Каладиус не смог удержаться от вполне закономерного скепсиса.

– Не может быть, чтобы великий Каладиус не знал бы, как нам уберечься от заразы! – воскликнул Кол.

– Если бы великий Каладиус знал бы, неужто вы думаете, друг мой, что он не поделился бы своим знанием с миром? – возразил маг. – Увы, тут мы почти ничем не будем отличаться от простых смертных. Единственное, что могу сказать, что болезнь эта, скорее всего, является следствием низкой культуры личной гигиены среди населения Паэтты. Станем чаще мыть руки и лицо специальными бальзамами, поменьше контактировать с людьми – и, ежели на то будет воля Первосоздателя, не заразимся.

– Что ж – и то совет! – с несколько излишней бравурностью ответил Кол.

***

Путь через дорийские степи протекал вполне спокойно. Казалось, что с каждым часом движения на север жара постепенно шла на убыль. Разнотравье степей уже и тут имело вполне ощутимый желтоватый оттенок, только теперь уже это действительно было признаком осени, а не испепеляющей жары.

Пару раз путешественникам встречались небольшие орды, не более пяти дюжин всадников, плюс женщины и дети. Колу до зуда хотелось разузнать, не была ли одна из них ордой хана Патыра, но узнать ему это было не суждено. Бин сильно нервничал и непроизвольно то и дело хватался за рукоять кинжала. Ему мерещились подозрительные взгляды кочевников, словно об их вчерашнем сражении уже знала вся Дория. В такие мгновения к нему поближе подъезжал Кол и тихонько увещевал друга вести себя менее подозрительно. Однако блуждающий взгляд Бина продолжал метаться, выискивая мнимые опасности.

К счастью, кочевники, как обычно, вели себя с людьми, не являющимися жителями приграничных к ним областей, вполне терпимо и даже доброжелательно. Малыши, которым по возрасту ещё не полагалась лошадь, задорно махали пыльными ручками проезжающему рыдвану, что-то весело крича вслед. Мэйлинн с совершенно искренней улыбкой отвечала им тем же, иной раз даже давая подвернувшимся под руку детишкам какие-нибудь угощения.