Моррис вышел из храма и направился в таверну, где снимал комнату. Завтра с утра перед началом заседания совета ратуши он заскочит в лавку к Вивьен и передаст плащ. Хотя… сумасшедшая идея вдруг пришла в голову. Его путь так и так лежит мимо лавки. Почему бы не передать плащ прямо сейчас? Моррис понимал, что Вивьен спит. Но он и не собирался её будить. Залезет в лавку через окно её спальни, оставит плащ на видном месте и ретируется…
В ночном воздухе витал запах приближающегося дождя. Моррису подумалось, что магистр был прав — завтра будет не жарко. Идущие с севера тучи принесут с собой не только влагу, но и прохладу. Хорошо, что Моррис решил занести Вивьен плащ прямо сейчас. Его пока-не-женушке не придётся зябнуть, если она решит отправиться куда-нибудь с самого утра.
Морис представлял, как заберётся в её спальню и оставит плащ на спинке стула или в каком-нибудь другом подходящем месте. А пока он будет это подходящее место присматривать, его взгляд невольно скользнёт по её кровати.
Ему хотелось увидеть спящую Вивьен. Он ведь позволит себе уйти не сразу, а понаблюдать за её сном. Сегодняшняя ночь ещё довольно душная и, кто знает, может, Вивьен не стала кутаться в одеяло и его взгляду откроются полупрозрачные кружева её сорочки? Это будет мучительным испытанием для его выдержки. Но он готов пройти через эти упоительные муки.
Сегодня он себя одной уже подверг. Иначе как пыткой, Моррис не мог назвать свой стремительный поцелуй. Вино хмельное — её губы, их бы пить и пить, ловя усладу от того, как тяжелеет и наливается напряжением тело. Но он боялся напугать её. Ведь всего мгновение назад раскрыл свою тайну. Вивьен едва ли осознала всю её страшную глубину, и он не мог усиливать её тревогу агрессивным напором.
Моррис успокаивал себя тем, что уже близок час, когда он получит полное право на то, что пока может лишь сорвать украдкой. Пройти хотя бы первый из семи брачных ритуалов, услышать хотя бы первое её "да", тогда он снова вкусит её губы. Его поцелуи станут долгими — до полного его и её изнеможения…
Одна проблема — он так пока и не был уверен, что Вивьен готова к возобновлению брачной процедуры. Она не стала возражать, когда они с магистром согласовали дату. Но понимала ли о чём речь? До полной луны осталась всего неделя. Хватит ли Моррису семи дней, чтобы убедить Вивьен отправиться с ним в храм?
Он вдруг подумал, что было бы хорошо, если бы она сейчас не спала. Поговорить с ней стало казаться куда более соблазнительной перспективой, чем просто полюбоваться на неё спящую, пусть даже и не плотно укутанную одеялом. Никто не бодрствует во втором часу ночи, но вдруг Вивьен не спится?
Когда-то она обещала ему поговорить о возобновлении их брачной процедуры, если он откроет ей свою тайну. Возможно, она уже забыла свои слова, но Моррис выполнил её условие и вправе напомнить ей об обещании.
Он подходил к лавке со стороны заднего двора и сразу заметил свет в окне спальни Вивьен. Обрадовался, что она не спит.
Но вдруг окно распахнулось, и кто-то вылез из него наружу. Тенью скользнул по веткам и стволу дерева, которое росло впритык, и оказался на земле.
Силуэт был отчётливо мужским. У Морриса внутри похолодело. Мужчина навещал Вивьен ночью? Для чего? Глупый вопрос — Моррис знал, для чего мужчины тайком лазают в окна к девушкам по ночам. Так вот почему Вивьен не соглашается возобновить брачную церемонию? Ей дороже и ближе кто-то другой?
Вселенская пустота и мрак разрастались внутри. Моррис стремительно приближался к дереву. Мужчина заметил его и накинул на голову капюшон плаща. Поздно. Моррис его узнал. Виконт Люсиан, сын правящего графа. Вот уж кого меньше всего ожидаешь увидеть лазающим по чужим спальням. А ведь когда-то виконт казался достойным своего звания, сейчас же Моррису мальчишка представлялся уличным прощелыгой.
Они стояли друг напротив друга на расстоянии вытянутой руки. Гнев мешал дышать. Всё тёмное и низменное в Моррисе прокралась в сердце, чтобы застудить и остановить его.
— Монсир Моррис, смею надеяться, что вам хватит благородства не предавать огласке то, чему вы стали свидетелем, — отчеканил Люсиан.
Он ещё на что-то надеется?! Лють сдавила горло. Какое это горькое разрывающее душу чувство — ревность. Доселе незнакомое.
— Прошу не за себя. Огласка навредит ни в чём не повинной муазиль, которая мне дорога.
Дорога ему муазиль… Демон взбесился. Неистово рвался наружу, будто всего лишь несколько дней назад не был усмирён.
— Ступайте, — процедил сквозь зубы Моррис.
Он за себя не отвечал. Пусть мальчишка лучше уйдёт. Пусть убирается, пока не пожалел.
Тот скрылся из виду, а Моррис словно одержимый полез на дерево, чтобы забраться в её спальню и немедленно увидеть.
Вивьен… полная тайн и загадок, красивая и независимая, стойкая, отважная… желанная… Его Вивьен. И больше ничья!
Он не хотел верить очевидному. Пусть всё выглядело как амурные похождения, Моррис не будет считать это правдой, пока Вивьен лично не подтвердит. Пусть скажет ему в глаза, что ей нужен другой мужчина, только тогда он поверит.
Перед тем, как исчезнуть, Люсиан попросил Яну никому не рассказывать о его визите.
— И вам, и мне, и Дезире будет лучше, если до моих родителей не дойдут слухи, что я посещал проклятую лавку.
Яна пообещала молчать. Она понимала, что отец Люсиана, Великий граф, будет далеко не в восторге, если узнает, что какая-то артефакторша наградила его отпрыска проклятием, которое перенесла с Дезире. Ещё не факт, конечно, что у Яны получится, но если выйдет, то лучше, чтобы никто не знал, что это её рук дело. Играть проклятиями, вообще, очень опасно. Яна чувствовала груз ответственности. Хоть бы уж не напортачить.
Взяв с Яны слово молчать, виконт засобирался восвояси.
— Монсир Люсиан, заберите перстень, — вернула ему Яна его "задаток". Уж если у неё получится то, что виконт просит, тогда другое дело — можно и о вознаграждении поговорить. А пока рано. — Мне потребуется от вас кое-что другое. Найдите среди своих вещей и вещей Дезире нечто очень старое — вещицы, которые служили нескольким поколениям людей до вас.
Люсиан понимающе кивнул, попрощался и исчез в окне.
Яна ещё некоторое время была под впечатлением. Чего уж там — её сильно тронула история юного виконта. Вот только что-то нужно решать с окном. Не дело это — что в него любой желающий может залезть.
Не успела эта здравая мысль быть как следует обдуманной, как в окне снова показался силуэт. И страшно, и уже даже смешно немного. Это проходной двор какой-то, а не спальня. Заорать, что ли, вдруг злодей?
Но орать не пришлось. Яна узнала в лазутчике Морриса. Какая наглость лезть в её окно ночью! Возмущению не было предела. Хотелось выдать гневную тираду, но останавливало то, что на его плече висел почему-то плащ Яны. Видимо, целью визита и было вернуть вещь хозяйке. Но почему бы не сделать это днём, воспользовавшись дверью?
Моррис спрыгнул с подоконника и, ни здравствуй ни прощай, пошёл прямиком на Яну, такой мрачный и решительный, что мурашки по спине побежали.
Конечно, она быстро сложила два плюс два. С момента, как отсюда скрылся Люсиан, прошло не так и много времени. Видимо, Моррис видел, как виконт вылезает из окна спальни Яны, и сделал далеко идущие выводы.
Так. Кажется, Яну ревнуют. Беспочвенно, между прочим. Да и на ревность у Морриса нет никаких прав. Они не пара. Правда, он так не считает.
— Вивьен, что он делал у вас?
Голубые глаза потемнели до цвета грозового неба. Ревность делала викинга привлекательным и опасным. Яне даже чуть-чуть, самую-самую малость, нравилось, что её приревновали.