И тут стало с предельной ясностью очевидно, что лезть в бурьяны придётся Тоцкому. Он мрачно поинтересовался у страждущего:
— Дьер Анджей, как вас туда занесло? — и хладнокровно вступил в чертополоховые тернии.
— Тут, знаете ли, такое дело… — начал невразумительно мямлить Анджей, которого Тоцкий не очень-то деликатно выносил из репейников под мышкой.
У Леры сразу же закралось подозрение, что всё происходящее не более, чем спектакль, затеянный Анджеем с коварной целью. Первая часть некого плана, который приведёт Тоцкого и Валерию в «романтическую» западню. Пока, правда, она плохо понимала, как скрюченный попечитель, облепленный колючками, собрался их в эту западню вести.
Тоцкий поставил Анджея на траву и стал снимать с себя репьи, которых успело нацепляться огромное множество. Попечитель тоже силился освободить себя от колючек, насколько ему позволяла его скрюченная поза.
— Это я виновата, — шепнула Лере подошедшая Моника. — Я не специально… не думала, что всё так выйдет…
Вид у неё был растерянный.
— Я, разумеется, рассчитывала на то, что он на меня клюнет, но не предполагала, что так быстро и до такой степени… — как-то издалека начала Моника.
Валерия, сгорая от любопытства, ждала продолжение исповеди. Причём тут, что Анджей на Монику клюнул? Вот если бы в этих чертополохах они с Тоцким застали обоих, то вопросов бы не было.
— Нам Энтони велел дождаться вас здесь, а сам повёл остальную группу вниз к медовому ручью — набрать воды. Она особенная. Её в чай можно добавлять — вкус изумительный… — снова повело Монику немного в сторону.
— А Анджей-то как в чертополохах оказался?
— Мы с ним вас ждали. Беседовали о том о сём. Я старалась ему понравиться. А как мужчине понравится? Надо говорить о нём в восторженных тонах. Это только считается, что девушки клюют на красивые слова, а на самом деле — всё наоборот. Основная слабость мужчин — уши. Говори мужчине, какой он бесподобный — и он твой.
Это, конечно, было новое слово в искусстве обольщения, но Лере по-прежнему не терпелось узнать, каким таким макаром обольщаемый Моникой Анджей оказался в репьях.
— Мы про природу заговорили. Я ему возьми да скажи, как здесь красиво, и как мне местные цветы нравятся. Вот он и решил сорвать для меня цветок. Я ведь перед этим уже успела ему напеть, какой он галантный…
Вот теперь картина более-менее прояснилась. В зарослях чертополоха кое-где проглядывали невысокие растения с крупными соцветиями, чем-то напоминающие цветы сирени. Видимо, за одним из таких цветков и отправился Анджей. Только, по всей вероятности, он не очень знаком с местной растительностью и Филиппа слушал не внимательно — вот и не догадался о коварности репья.
— Дьер Анджей наклонился, чтобы сорвать цветок, и тут ему спину прихватило, — с нотками разочарования, закончила рассказ Моника.
— А чему ты удивляешься? Анджей уже не так молод, да и не так крепок. Это такому, как, например, наш Филипп подобное не грозит. Молодой, сильный, мощный, вырос на свежем воздухе. Вот он бы целый букет нарвал без малейшей угрозы для здоровья.
— Букет? — рассеянно переспросила Моника, почёсывая ладонь.
— И не только букет, — заверила Лера.
Мужчины, между тем, почти избавились от репья, и Анджей снова начал постанывать.
— Спину ломит невыносимо. Дьер Ян, не могли бы вы снять боль своей славной целительной магией.
У Валерии опять закрались подозрения, не симулирует ли Анджей. История, рассказанная Моникой, выглядела правдоподобно, но Лера уже из опыта знала, насколько коварен интриган Ольшанский и работающие по его сценарию сообщники.
Они с Тоцким переглянулись. Тоже как сообщники. В его глазах она прочла такой же скепсис по поводу Анджея, какой испытывала сама. Да, наверняка, попечитель собрался вынудить Тоцкого исчерпать свой магический резерв. Прошлая афёра началась с этого же — Тоцкого оставили без магии.
— Дьер Анджей, не думаю, что ваш недуг, настолько серьёзен, чтобы применять магию. Я подлечу вас обычными средствами. В моей походной аптечке есть согревающая мазь.
— О нет, — сильнее застонал Анджей. — Мазь тут не поможет.
Но Тоцкий уже снял с плеч походную сумку и, поставив её на траву, раскрыл. Он шарил в ней в поисках аптечки каких-то пару секунд, но Валерия успела боковым зрением заметить там кое-что такое, что глазам не поверила. Ботинки??? Она хоть и увидела их совсем мельком, но ей показалось, что это не какие-нибудь там абстрактные ботинки, а женские. И не просто женские, а её тяжёлые грубоватые казённые ботинки. И как это понимать?
Глава 4. Старая легенда
Тоцкий отвёл Анджея в сторонку и принялся натирать ему спину. Тот протестующее выл, всем видом показывая, что мази недостаточно, но ректор был непреклонен.
Моника и Валерия из вежливости отвернулись, чтобы не мешать лечебной процедуре и не смущать попечителя. Выражение лица Моники было кисловатым и задумчивым, что не удивительно, учитывая, что объект её притязаний оказался слегка выведенным из строя.
Лера тоже предавалась раздумьям. Её мысли занимал подозрительный факт обнаружения своих ботинок в сумке Тоцкого. Это была бесспорная улика, доказывающая его прямую причастность к подмене обуви. Вопиющая бесцеремонность с его стороны! И главное, непонятны мотивы Тоцкого. Валерия собиралась при первой же возможности, как только они останутся одни, выяснить причины затеянной им обувной афёры. Но перед этим неплохо было бы убедиться, что ботинки действительно Лерины. Она надеялась не упустить момент, когда Тоцкий снова раскроет сумку, чтобы вернуть походную аптечку на место.
Но, к сожалению, всё-таки упустила. Когда лечебные процедуры подходили к концу, на поляне появился Энтони и вторая часть экскурсионной группы, которую он водил к медовому ручью. И сразу воцарилась кутерьма. Пришедшие, конечно, слегка удивились, увидев согнутого пополам Анджея, издававшего протяжные охи и ахи, и крутящегося рядом Тоцкого. Та ещё картинка.
Пока Анджей довольно туманно и сбивчиво объяснял Энтони, что с ним приключилось, Филипп обследовал чертополохи и выдал неутешительный вердикт, что это и есть лесной хомунник, который вызывает страшный зуд. Участники инцидента, кстати говоря, уже начали почёсываться, что только подтверждало вывод Филиппа.
— Я знаю рецепт чая, снимающего зуд, — успокоил он. — Душица гремучая, тальник пьянящий и тутоцвет змееголовый в равных пропорциях.
Как выяснилось, растут все эти травы в оврагах поблизости озера. Поэтому было решено, как можно скорее отправляться в путь. Энтони возглавил отряд. Тоцкий-старший, наоборот, решил идти последним — следить, чтобы никто не отставал.
Экскурсанты шли по широкой лесной тропе. Валерия с любопытством глазела по сторонам, но ничего необычного не замечала. Лес и лес. Не очень густой. Деревья, весьма похожие на земные осины, росли неплотно. Кое-где встречались заросли кустарников. Если в районе моста ощущалось что-то таинственное и нереальное, то здесь это чувство исчезло.
Скорость передвижения была не очень высокой — из-за Анджея. Он так и не смог полностью распрямиться. Всё время потирал спину, кряхтел. А ещё чувствовалось, что зуд усиливается. Он почёсывал то руки, то ноги, то бока. Вот ведь коварное растение — подействовало даже на те участки тела, которые были одеждой прикрыты. Почёсывался ли Тоцкий, Лера не знала — он же шёл в хвосте, она его не видела. А вот у Моники, которая всеми силами избегала чертополохов, всё-таки имелся небольшой участок поражения — ладонь. Видимо, когда пыталась вытянуть Анджея из репейника, задела рукой растение. Так сказать, производственная травма.
Просвет между стволами деревьев постепенно становился всё светлее и светлее и, наконец, взгляду открылась тёмно-синяя озёрная гладь. Тропа оборвалась на высоком берегу. Красота — дух захватывает. Противоположный берег был обрамлён лесом. Высокие ели — на вид древние, трёхсотлетние, вплотную подступили к воде. Солнце было уже на самом горизонте, его не видать. Только край неба над озером ещё был светел и окрашивал воду в нежно-розовой цвет.