Сложно описать чувства, клокотавшие в груди молодого принца. Обида и злость, переплетаясь, порождали нечто похожее на ненависть, но ненависть эта, смешиваясь с той глубокой заинтересованностью, какую Конотор питал к Тиане, понемногу переплавлялась в совершенно новое чувство. Наверное, это чувство можно было бы назвать любовью. Оно причиняло сильные страдания, но страдания эти были сладки какой-то странной, горьковато-терпкой сладостью.
Сам Конотор ещё не осознавал силы зарождающегося чувства. В своей порывистости он считал каждое своё предыдущее увлечение любовью, особенно если оно длилось дольше месяца. И уж подавно в данный момент его чувства так сильно застила злость на девушку, что ни о какой любви он ещё и не помышлял. Понимание приходило постепенно, благо, впереди у него была вся бессонная ночь.
И всё же стыд и неостывшая обида заставляли его несколько дней не появляться в покоях принцессы, поскольку он боялся поймать презрительный взгляд Тианы. И лишь когда Конотор осознал, что разлука с девушкой ранит его сильнее чем страх, он осознал наконец свои истинные чувства к ней. И понял, что, ни смотря ни на что, он хочет увидеть её и объясниться с ней. Собравшись с духом, принц отправился нанести визит вежливости сестре.
***
– Вас не было видно несколько дней, ваше высочество, –проговорила Тиана с едва заметной усмешкой.
Вновь, как обычно, принцесса Силия, завидев брата, вскоре нашла предлог, чтобы отослать одну из своих фрейлин в более уединённое место. Тиану отправили за жемчужным колье, которое внезапно очень понадобилось принцессе. Остальные фрейлины понимающе усмехнулись – некоторые с явной досадой. Да и сама Ти прекрасно понимала, для чего её отправляют в ту часть дворца, где сейчас никого не было за исключением разве что пары слуг. Тем не менее, она, сделав лёгкий книксен, вышла из комнаты.
Обычно Конотор, пренебрегая приличиями, тут же отправлялся вслед за своей жертвой и та, отправленная в соседнюю комнату на минутку, возвращалась значительно позже, на ходу поправляя причёску. Однако в этот раз принц нерешительно топтался, растерянно глядя вслед вышедшей фрейлине, своим глуповатым видом смеша остальных дам. Даже принцесса, вопреки правилам этикета, насмешливо изогнула губу, удивлённо глядя на брата.
Наконец юноша решился. Словно бросаясь в горящую комнату, он быстрым шагом пересёк залу и неприлично громко хлопнул дверью, не справившись с волнением. Естественно, Тиана не дожидалась его в соседней комнате, поэтому он, едва ли не бегом, бросился на поиски девушки. Наконец он увидел её – она уже отпирала полученным от Силии ключиком ларчик, в котором находилось колье. Она обернулась, услыхав нервные шаги, и понимающе усмехнулась, завидев Конотора. Но тот нерешительно застыл в дверях, не смея произнести ни слова. Поэтому Тиана спокойно достала украшение, заперла ларчик, и лишь затем обратилась к принцу со словами, которые мы уже слышали:
– Вас не было видно несколько дней, ваше высочество.
– У меня… были дела… – выдавил Конотор плохо слушающимися губами.
Ещё никогда юный принц не был так растерян и сбит с толку как теперь. Кажется, оставаться наедине с хмельным и рассерженным отцом было для него не так страшно, как стоять перед этой хрупкой девушкой.
– У вас какое-то дело ко мне? – подняв голову, чтобы заглянуть ему в лицо, спросила Тиана, поскольку она подошла к дверям, а проход загораживал стоящий остолопом юноша.
– А?.. Нет, простите… – пролепетал Конотор, покраснев и сдвинувшись в сторону, уступая дорогу.
Тиана, как ни в чём не бывало, прошла мимо, словно ей каждый день загораживают дорогу принцы крови. Тот же, растерянно поглядев вслед уходящей девушке, нерешительно двинулся следом.
– Простите, я действительно хотел поговорить с вами, – наконец пробормотал он, не замечая, что теперь обращается к Ти на «вы».
– И о чём же? – резко остановившись, Тиана обернулась к нему. Она понимала, что принцесса не ждёт с нетерпением её возвращения, поэтому и не было нужды торопиться.
– О… о моём дяде… – выпалил Конотор, понимая, насколько глупо это звучит. Но для начала и это подойдёт, тем более, что принцу действительно запали в память слова девушки. – Почему вы заговорили о нём, и что вам известно о его судьбе?
Действительно, принц практически ничего не знал о своём дяде Келдоне – при дворе эта тема находилась под строжайшим запретом, а сам он был совсем младенцем, когда тот был арестован. В общих чертах юноша знал, что его дядя – страшный изменник, замысливший убийство собственного брата, но, признаться, до сего времени он не слишком-то интересовался этой историей.
– Простите, ваше высочество, но в наше время людей вешают и за более безобидные разговоры, поэтому мне не хотелось бы говорить на эту тему.
– Пожалуй… – рассеянно пробормотал Келдон. – Простите… Простите за моё недостойное поведение, сударыня, – наконец решился он. – Я не должен был вести себя так по отношению к вам.
– Сказать по правде, вы не должны были вести себя так по отношению ко всем, – строго поправила его Тиана. – Это недостойно порядочного человека, не говоря уже о наследном принце. Впрочем, это не моё дело.
– Вы презираете меня? – неожиданно для самого себя вдруг спросил Конотор.
– Я – подданная вашего высочества. Мне ли презирать своего господина?
– Прошу, Тиана, не нужно такого тона! – взмолился юноша. – Вы что-то изменили во мне, поверьте! Если вы презирали прежнего Конотора – узнайте нового прежде, чем презирать также и его.
– Ваши перемены заметны, ваше высочество, – тон девушки действительно сделался мягче. – И они радуют меня. Надеюсь, прежний принц уже не вернётся, а что же касается нового… Я бы хотела поговорить с ним подольше. Но не здесь и не сейчас, потому что у этих стен наверняка есть уши.
– Где и когда? – Конотор едва не воспарил к потолку от внезапного счастья.
– Её высочество частенько пеняет вам, что вы перестали приглашать её на совместные выезды за город. Сельский воздух так сладок теперь, когда всё цветёт! А один садовник говорил, что в прудах неподалёку от города поселилась целая стая лебедей. Её высочество так мечтала поглядеть на них!
– О, я понял! – воскликнул принц. – Благодарю вас, госпожа Тиана!
Глава 38. Лебеди
Уже на следующий день состоялся столь долгожданный принцессой Силией выезд за город, который поспешно организовал Конотор. Выезд был пышный – принцессу сопровождал полный штат фрейлин, а принц, дабы прекрасные дамы не скучали, прихватил с собой пару десятков кавалеров из числа своих пажей и друзей.
По нынешним временам подобный выезд был столь необычным, что горожане, разве что не разинув рот от удивления, взирали на вереницу раззолоченных карет. Королевство настолько погрязло в бедах и унынии, что звонкий смех дам и задорные голоса кавалеров казались чем-то чужеродным и неестественным.
В одном Тиана была права – погода действительно стояла расчудесная. Вовсю цвёл месяц арионн, и вместе с ним распускалось множество цветов, наполняющих воздух благоуханием. Даже придорожные травы, казалось, источали едва уловимый терпкий аромат, круживший головы юношам и девушкам, заставляя их ещё громче смеяться и ещё фривольнее болтать.
До пруда с лебедями было около лиги, но процессия двигалась неспеша, то и дело останавливаясь, когда принцесса просила сплести ей венок, или купить парного молока, или просто полюбоваться пейзажами. Таким образом, даже столь скромное путешествие заняло у кортежа больше часа. Увы, королевские дети были едва ли не пленниками дворца, весьма редко выбираясь из него. Правда, грозным стражем для них был даже не отец, а то самое уныние, опутавшее всех своими пыльными тенетами.
Всё это время Конотор держался поодаль от карет с фрейлинами. Он жадно оглядывал их, не зная наверняка, в которой из них едет Тиана. Вокруг каждой из карет, словно мухи, вились всадники. Молодые хлыщи, склоняясь к шее лошади, заглядывали в оконца и что-то говорили, получая в ответ порции хрустального смеха. Это зрелище заставляло сердце Конотора сжиматься от ревности. Он непроизвольно натягивал узду, причиняя своему скакуну страдания, но даже не замечал этого.