Высокогорный народ. В земном мире тоже есть похожие народности. Яна как-то смотрела передачу о телескопах, установленных в Андах на высокогорном плато. Так вот, хоть их сконструировали и собрали европейцы, но обслуживать телескопы могут только представители местного народа, привыкшие к нехватке кислорода. А европейцам там кислородная маска нужна.

— Атайцы и дамарийцы сильно похожи, можно принять за один народ, но сходство только внешнее. Атайцы нелюдимы. Они почти никогда не показываются на землях дамарийцев. У них другой быт, обычаи, ритуалы, магия.

— В них нет дамарийский сущности?

— Нет. Согласно легенде, когда-то давно, много столетий назад, был единый народ — дамарийцы. Теперь никто не знает почему, но у небольшой группы шаманов переродилась магия. Они ушли жить высоко в горы и дали начало новому роду, а потом и новой народности — атайцам. Перерождённая магия оказалась очень сильной. Атайцы избавились от дамарийский сущности и дамарийского проклятия. Им не нужны огненные ритуалы усмирения демонов.

Интересно, почему у них переродилась магия. А ещё больше интересно, почему у Яны-то на спине их знак. Какое отношение она могла иметь к высокогорному народу с сильной перерождённой магией? Может, когда она потерялась в лесу в двухлетнем возрасте, то попала к атайцам? Там и получила свой знак Атай? Но что это значит? Зачем они оставили на ней пометку? В голову пришла совершенно бредовая идея — атайцы поставили знак, чтобы не перепутать Яну и Вивьен. Два неотличимых двойника стали вполне отличимы. Однако идею пришлось отбросить, потому что Яна не смогла придумать, зачем это атайцам было нужно.

— А что известно об их магии?

— Почти ничего. Они скрытный народ. Никогда не идут на контакт. Никогда не рады чужакам. Но пришло время наведаться к ним, — Моррис покосился на своё раненое плечо. — Назрел разговор.

— Я с вами, — выпалила Яна. У неё это само собой вырвалось.

— С тобой, — поправил Моррис.

Хорошо. После того, как они целовались с исступлением одержимых, обращение на "вы" не спасёт.

— С тобой.

— Нет.

— Почему?

— Атайцы не только скрытны, но воинственны и недружелюбны, — Моррис снова многозначительно покосился на своё пораненное плечо. — Экскурсия к ним небезопасна.

— Но это же не прихоть, — горячо возразила Яна. — Я подозреваю, что они сыграли большую роль в моей судьбе. Я должна знать, что со мной случилось в детстве.

— Расскажи всё, что помнишь, — он прижал её к себе плотнее, вынудив опереться на его грудь и пристроить голову на плечо.

Яне было слишком уютно в кольце его рук, чтобы противиться его просьбе. В конце концов, ей давно хотелось с кем-то поделиться, кому-то открыться. И разве викинг не самый подходящий кандидат после того, как они целовались с таким упоением, что земля уходила из-под ног? Может, завтра на свежую голову Яна пожалеет обо всём, что произошло — и об этих хмельных поцелуях, и о своей откровенности. Но это завтра. Сегодня такая авантюрная ночь, такое звёздное небо над головой, такой пьянящий горный воздух…

— Я помню, как бежала по лесу. Одна. Деревья казались высоченными, выше неба. Я думаю, это происходило где-то здесь, неподалёку. Мне было страшно. Но в руке я сжимала кулон — защитный артефакт. И это меня успокаивало…

— Я-на…

Она ощутила, как губы Морриса легко коснулись макушки. Это был целомудренный поцелуй, будто адресованный той маленькой растерянной девочке, которая заблудилась в лесу.

— Что было дальше, не помню. Зато помню людей в звериных шкурах и высокое пламя — это следующий фрагмент. Теперь-то я понимаю, что была у дамарийцев и видела их огненный ритуал. Хотя в памяти сохранилось мало подробностей.

— С той стороны ты дважды попадала сюда, — задумчиво произнёс Моррис. — Один раз в детстве. Один сейчас. Я-на — одна сплошная тайна, — тембр его голоса сменился с задумчивого на ироничный. — Мне повезло с невестой.

Последнее слово возмутило Яну. Она не невеста! То, что позволила поцелуи, не значит, что согласилась на брак. Брак — это серьёзная тема. Сама по себе серьёзная, не говоря уже о том, насколько её усложняет вопрос об амайо. И кстати, насчёт путешествий Яны с одной стороны на другую, Моррис, скорее всего, ошибается. Она родилась здесь, но в детстве попала на ту сторону, то есть в земной мир, а теперь снова вернулась сюда. И всё это она собиралась ему рассказать, но не успела.

— Нужно идти к Зулу, пока мерцает Красная звезда, — Моррис аккуратно отстранил Яну и поднялся. — Скоро звезда зайдёт, тогда колдунья не пустит к себе. А следующее мерцание только через восемь дней.

Какие у колдуньи редкие часы приёма, однако. Яна тоже поднялась. Напроситься, что ли, к Зулу вместе с Моррисом? Вряд ли он согласится вести к дамарийский колдунье девушку, не имеющую никакого отношения к дамарийцам, но как интересно было бы познакомиться с Зулу, послушать, что скажет, и может даже, задать ей пару вопросов. Яна успела бы до возвращения Этьена. Ещё и часа не прошло, как он ушёл. За это время кузен в лучшем случае успел добраться до плато, где стоят шатры дамарийцев. Обратная дорога займёт не меньше.

Яна усиленно соображала, какой бы неоспоримый аргумент привести Моррису, чтобы он взял её с собой.

— Идём, — он протянул ей руку. — Не упрямься. Я не могу оставить тебя одну ночью в лесу.

Это была самая лёгкая победа в жизни Яны. Ничего не пришлось делать. Авантюрная ночь продолжала себя оправдывать — нежданно-негаданно Яне выпала возможность познакомиться с дамарийской колдуньей!

Глава 24. Спрашивай!

Моррис вёл Яну через лес, держа за руку. Её ладонь просто утонула в его тёплой крепкой пятерне. Уютно. Ещё ни разу Яна не гуляла с мужчиной по лесу глубокой ночью под звёздным небом, взявшись за руки. И всё это можно было бы назвать беспросветно романтичным, если бы Яна не знала, что вцепились в неё не из романтических побуждений, а чтобы не сбежала. Моррис же не знает, что она и не собирается никуда сбегать, а наоборот, жаждет пообщаться с Зулу.

— Может, ты слышала недобрые сплетни о колдунье, будто она пьёт людские души? — Моррис усмехнулся. — Это глупые выдумки. Она умеет читать души, но не причиняет вреда.

Яна не боялась Зулу, хотя чисто теоретически допускала, что поскольку она не дамарийка, её ждёт не очень тёплый приём.

Идти оказалось совсем недолго. Уже через пару минут они стояли возле легендарной Саульской пещеры. Вход зиял темнотой — ничто не говорило о том, что это мрачное место обитаемо.

Внимание сразу привлёк огромный монолит, который перегораживал правую часть входа. Яна догадалась, что это и есть обсидиановая святыня дамарийцев, от которой Жюль в своё время отколол кусочек. Подумалось, что, возможно, стоит последовать примеру дядюшки. Его опыт показывает, что даже из небольшого осколка размером с виноградину можно сделать артефакт невообразимой силы, который способен перемещать между мирами.

— Сразу входить нельзя, — предупредил Моррис. — Нужно приложить ладони к монолиту и ждать, — он показал Яне пример — прижал обе руки к камню. — Когда поверхность станет тёплой, это будет означать, что Зулу готова принять гостей.

Яна сделала, о чём её просят. Монолит показался холодным как лёд. Но она терпеливо ждала, когда камень нагреется. А мысли так и крутились вокруг идеи позаимствовать кусочек святыни для своих артефакторских экспериментов. Сейчас, конечно, не самое подходящее время, да и инструмента нужного с собой нет, но может, когда-нибудь потом?

— Теплеет? — спросил Моррис.

— Нисколько, — пожала Яна плечами.

Камень, как был лёд льдом, так и остался.

А Моррис уже снял ладони с монолита — видимо, почувствовал тепло. Выходит, ему разрешили войти, а Яне нет? Ожидаемо. Колдунья не хочет видеть у себя чужачку.