Дело было не в том, что он не любил Танн — мы уже говорили, что здесь ему нравилось больше, чем в лесистом Колионе. И он, безусловно, очень ценил этот жест Давина и очень дорожил им. Но ощущение того, что у него отняли принадлежащее ему по праву, выводило Увилла из себя. Он буквально лелеял в себе эту ненависть к Даффу, и временами это сильно беспокоило Давина.
Увилл подрастал и обещал стать совершенно неординарным человеком. Он выглядел старше своих лет, был замечательно развит физически и умён. Давин сделал всё возможное, чтобы дать ему такое образование, какое только могло предложить захолустье вроде Танна. Арионнитский священник обучил его грамоте, а приказчик замка — арифметике. В доме Давина практически не было книг, кроме пары арионнитских текстов, но, как мы уже говорили выше, он пытался восполнить этот пробел, насколько это было возможно.
Надо сказать, что не только замковая челядь, но и вассалы уже относились к Увиллу с почтением. Что-то в его характере заставляло всех окружающих проявлять к нему уважение, хотя иногда оно граничило едва ли не с оторопью. Давин шутил, что Увилл родился пятидесятилетним стариком, но в этой шутке была и доля правды. Окажись мальчик на заседании Стола — своей серьёзностью и твёрдостью убеждений легко заткнул бы за пояс многих лордов, что были вдвое, а то и втрое старше него.
Но иногда, как в случае со стрелой, это упрямство, конечно, за целую лигу отдавало ребячеством. И это превращало характер Увилла в поистине гремучую смесь. Оставалось лишь надеяться, что он сумеет совладать с ним, потому что в противном случае парня в будущем могли ждать крупные неприятности.
***
— Ваша светлость, к вам делегация простолюдинов, — объявил вошедший лакей. — Говорят, они из Духовиц. У них там снова, похоже, какая-то заварушка.
— Духовицы… — пробормотал Давин, вспоминая.
Одна из деревушек, которая имела несчастье оказаться в приграничье между доменами Танна и Диллая. Там уже много лет тянулась вялая возня из-за спорных территорий. Странно, что простолюдины прибыли сами — обычно в таких случаях он получал известие от Коллента, вассала, в чьё кормление были отданы эти земли.
— Зови, — кивнул Давин, оправляя одежду.
Через минуту за дверью послышался осторожный топот нескольких пар ног — в деревнях чернь обычно носила какие-то обмотки с деревянными подошвами. Затем дверь отворилась и в комнату вошло четверо мужиков, робеющих и ломающих шапки в руках.
— Почему вы прибыли сами, мужички? — с должной долей строгости и величия в голосе осведомился Давин. — Что же ваш помещик?
— Да недосуг ему до нас, ваша милость, — проговорил один, видно, чуть похрабрее прочих.
— Правда? — нехорошо сощурился Давин. — Что ж, я поговорю с ним. Ну так что же у вас случилось-то?
— Разоряют нас Диввилионовы, — развёл руками мужик. — Пожгли два амбара и несколько курятников. Нескольких мужичков выпороли, да пару баб снасильничали…
— С чего это они так лютуют?
— Говорят, что мы должны им подать платить за то, что траву на лугах косим…
— Подать за покосы? — хохотнул Давин. — Вот уж не думал, что старый Пилад такой скряга! А что же — луга ваши на его землях?
— Вроде как… — странно замялся мужик.
— Обождите мужички, — попросил лорд Олтендейл и отправил лакея прислать сюда Турвона — своего приказчика. Турвон был правой рукой Давина уже на протяжении многих лет и знал его дела куда лучше.
Через несколько минут, в течение которых смерды смущённо переминались с ноги на ногу, а Давин делал вид, что читает какую-то писульку, что нашёл на столе, появился Турвон.
— Скажи-ка мне, друг мой, как это получилось, что луга этих добрых людей оказались на землях домена Диллая?
— А откуда они тут взялись? — неодобрительно косясь на простолюдинов, осведомился Турвон.
— Да вот вишь ты, Колленту, оказывается, недосуг этим заниматься. Вот и притопали сами. Сколько ж вы в пути-то были, мужички?
— Да почитай что три седмицы, ваша милость, — вздохнул всё тот же мужик. — Лошадка-то у нас всего одна на всех, так что покуда один верхом скакал, трое других рядышком бежали, за кобылку держась. Потом менялись.
— Вот, представь, Турвон, таким вот лядом они к нам от самых Духовиц добирались.
— Духовицы? — несколько озадаченно повторил Турвон. — Почему из Духовиц? Они что — из Духовиц?..
— Что-то ты сегодня медленно соображаешь, — рассмеялся Давин. — Повторю ещё раз. Да, они из Духовиц.
— Но, ваша светлость… — растерянно переводя взгляд то на Давина, то на смердов, пробормотал Турвон. — Разве мы не отдали Духовицы Пиладу Диввилиону года три тому назад?..
— Разве?.. — теперь озадачился и Давин. — Хотя что-то такое припоминаю…
Это было в разгар болезни Кары. Неугомонный сосед снова начал барагозить на южных границах, но Давину тогда было совсем не до того. В итоге он послал в Диллай того же Турвона, чтобы тот договорился. Причём на любых услових. Точно, именно тогда они и передали Духовицы и ещё кой-какие земли Диввилиону!
— Так что же вы меня путаете-то, мужички? — Давин не рассердился, скорее удивился. — Иль вы не знали, что ваш лорд теперь — Пилад Диввилион?
— Знали, ваша милость… — набравшись смелости, признался мужик. — Да только… Невмоготу нам под этими Диввилионами! Я говорю, всю кровь они из нас выпили, все жили вытянули! Я и так почти половину дохода им отдаю, а теперь вот ещё требуют и за травы подать платить! Да где такое видано вообще, ваша милость? Я говорю, этак скоро и за воду из ручья драть начнут!
— Вы понимаете, что я не могу обсуждать с вами решения вашего лорда?
— Простите, ваша милость, да только мы думаем, что это вы — наш лорд! — неожиданно бухаясь на колени, проговорил парламентёр. Все остальные дружно последовали его примеру. — Я сызмальства знал, что Духовицы — земли Танна. Это мне ещё отец говорил, а ему — его отец! Я помню те славные времена, когда правил нами батюшка ваш покойный, а после — вы! Я говорю, когда отдали вы нас Диввилионам — мы всей деревней плакали, Арионн тому свидетель! Возьмите нас обратно, ваша милость! Милостью Арионновой вас заклинаем! Через нас вас вся деревня о том просит — почти двести душ!
— Вот ведь хитрецы! — невольно рассмеялся Давин. — Ничего не сказали, хотели, видать, чтоб я отнял земли у Пилада, считая их своими! Турвон, тебе бы поучиться у них дипломатии!
— Да уж, — презрительно отозвался приказчик. — Интересно, кого они хотели обмануть?
— Простите, ваша милость, — произнёс мужик. — Ежели что, то знайте, что это была моя идея, и один я виноват в этом. Я говорю, они предлагали сразу сказать всё как есть, — кивнул он на троих коленопреклонённых товарищей.
Те, видать, имели характер пожиже, потому что никто из них не попытался выгородить предводителя. Более того, на их лицах отразилось явное облегчение после этих слов.
— Как зовут тебя, хитрец?
— Барек, ваша милость.
— Мы подумаем, Барек, — милостиво кивнул Давин. — Негоже отдавать Диввилионам деревни, в которых вырастают такие молодцы как ты! Вас сейчас отведут туда, где вы сможете отдохнуть и подкрепиться. Я соберу совет и не далее чем через неделю дам тебе ответ.
Не прошло и часа, как несколько гонцов разлетелись в разные стороны от Танна, неся спешные приглашения для наиболее важных вассалов. Впрочем, почти все гонцы направились по южной дороге.
***
— Давненько мы не напоминали Пиладу о себе, — усмехнулся Давин. — Полагаю, пришла пора пощипать его старые пёрышки. Духовицы действительно испокон веков были нашими, и будет неплохо вернуть их! А там, глядишь, и ещё пара деревень подтянется. Старый чёрт, похоже, совсем свихнулся от скаредности, раз вводит нелепые подати. Думаю, не одни жители Духовиц взвыли от такого!
— Давин Олтендейл станет освободителем угнетённых? — хохотнул один из вассалов. — И как далеко вы намерены зайти, мой лорд?
— До осени осталось не так много времени, — возразил другой. — Если мы сейчас отправим людей на войну — кто будет собирать урожай?