Действительно, с того момента, как Драонн смирился с тем, что Гайрединн не приедет, он не столько переживал на этот счёт (хотя, разумеется, присутствие принца сильно укрепило бы его дух), сколько радовался тому, что старейшему представителю сеазийских домов не придётся участвовать в той пародии на какой-то там совет, которую организовал Делетуар. Юноше казалось, что для него это будет слишком уж унизительно. Так что в глубине души он даже радовался, что Гайрединн не приехал. И вот теперь он уже предвкушал чувство стыда, которое неизбежно возникнет у него, как только принц Кассолейский поймёт, для чего на самом деле его пригласили в столицу и в каком фарсе ему надлежит поучаствовать.
Но всё это будет потом, а сейчас, и именно в данный момент, Драонн был страшно рад видеть принца Гайрединна. Радость была так велика, что на какое-то мгновение он даже забыл о предстоящей казни.
– Что же вы так долго добирались, милорд? – воскликнул он после долгого и крепкого рукопожатия. – Случились какие-то неприятности в пути?
– Нет, путь был довольно приятен, – улыбнулся Гайрединн. – Просто очень много времени ушло на сборы.
– Сборы? – удивился Драонн. – Вы что – решили осесть в Кидуе? Вот уж не думал я, что вам на сборы потребуется больше трёх часов!
– Мне – нет, – ещё шире заулыбался Гайрединн. – Но вот кое-кто всё никак не мог собрать свои чемоданы.
– Кое-кто – это я, мой принц, – из-за двери раздался голос, от которого у юноши едва не встало сердце.
– Аэринн! – вмиг забыв о приличиях, Драонн оставил старика, бросившись навстречу любимой. – Что ты здесь делаешь?
– Нормальный илир сказал бы что-то вроде «как я рад тебя видеть», – с деланой обидой произнесла девушка, но тут же рассмеялась.
– Я очень рад тебя видеть! – и правда, юноше казалось, что он задыхается от счастья. – Но это так неожиданно…
– По-твоему, я с детства мечтала состариться, ожидая своего жениха, покуда тот соблаговолит наиграться в большую политику? – язвительно поинтересовалась Аэринн. – Когда ты сообщил отцу, что у вас тут какие-то дела, я поняла, что обещанной свадьбы в начале лета можно больше не ожидать. Значит так поступают принцы Доромионские – пообещают бедной девушке жениться, а затем сбегают в столицу?
– От тебя сбежишь!.. – с гордостью усмехнулся Гайрединн. – Она буквально вцепилась в меня, словно борзая. Как ни уговаривал её остаться – всё без толку!
– После того, как мой принц описал мне наш особняк, ничто не могло удержать меня в Кассолее! – фыркнула Аэринн. – Хотя я представляла его больше и шикарнее.
– А мне он всё это время казался чересчур огромным, – признался Драонн. – Милорд, у вас не возникло проблем при въезде в город?
– Никаких. Грамота за подписью второго канцлера вмиг прекращала все вопросы. Я уже знаю о том, что сегодня случится, – добавил он, заметив выражение лица юноши. – Об этом твердят, наверное, даже лошади и ослы. С прискорбием замечаю, что люди одинаково не умеют ни проигрывать, ни выигрывать. Если бы не наш эскорт в два десятка хорошо вооружённых илиров, думаю, было бы несложно влипнуть в историю.
– Вот почему я и не хотел, чтобы Аэринн пока приезжала. Надеюсь, после сегодняшней казни всё наконец начнёт успокаиваться…
– Я так понимаю, что все члены этого вашего совета должны присутствовать? – с гримасой отвращения спросил Гайрединн.
– Боюсь, что так… – виновато пожал плечами Драонн.
– Тогда будем считать, что я ещё не прибыл! – заговорщически усмехнулся Гайрединн.
– Отличная идея, милорд. Тем более что вам нужно обустроиться и отдохнуть с дороги. Баррет проводит вас в комнаты и распорядится насчёт остального.
– Что значит «в комнаты»? – возмутилась Аэринн. – Разве мы с тобой будем спать в разных комнатах?
Драонн растерянно взглянул на свою непритязательную и, что важнее, совсем неширокую кровать и после небольшой заминки проговорил:
– Я распоряжусь заменить здесь постель…
– Не утруждайся, мой принц, теперь у этого дома появилась хозяйка, – улыбнулась Аэринн. – Я всё сделаю сама.
– Я мечтал услышать эти слова всю свою жизнь, – он привлёк её к себе и поцеловал так страстно, что даже видавший виды Гайрединн смущённо отвернулся и потопал к выходу, где его ожидал бесстрастный как всегда Баррет.
***
Погода сегодня удачно соответствовала настроению Драонна – небо было пасмурным с самого утра, а теперь и вовсе зарядил дождик. Он был тёплым и даже приятным – уже совсем летним, и уж конечно не мог стать помехой для разыгрывания последнего акта драмы, затянувшейся на целый год…
…Ровно год назад хромой лиррийский мессия прискакал на взмыленном, издыхающем на ходу коне к воротам замка Силейдин, вотчине принца Волиана. Он знал, что погоня отстала совсем ненамного, что ищейки императора идут по горячему следу, и что, попади он им в руки, ему не миновать каменного мешка. И главное – он знал, что здесь ему помогут.
Принц Волиан всегда имел репутацию человеконенавистника. Те отдельные арендаторы из числа людей, что от безысходности были вынуждены арендовать у него куски земли, стонали от непомерного оброка: он втрое превосходил оброк с лирр, и почти во столько же – здравый смысл. А крепостных Волиан не держал никогда, вероятно, брезговал. Кормился он, главным образом, за счёт арендаторов-лирр, среди которых как раз слыл отличным сеньором.
Бросив поводья, и не оглядываясь более на коня, Лейсиан что было сил захромал к подходящему Терадиану, стремянному принца Волиана.
– Заприте ворота! – срывающимся от усталости и боли голосом прохрипел он. – Скорее!
Терадиан, не привыкший подчиняться кому-то кроме своего господина, нахмурился и голосом, не обещавшим ничего доброго, осведомился:
– А ты кто, милейший?
– Меня зовут Лейсиан, друг мой, и мне нужна помощь твоего господина.
– Лейсиан? – удивлённо, но с почтением воскликнул Терадиан.
Здесь, в Силейдине, Лейсиана знали очень хорошо, правда, лишь по слухам и легендам. Вживую, естественно, его никто не видел. Однако Терадиан знал, с каким уважением относился к мятежному проповеднику его хозяин, да и сам он не мог не восхищаться им, так что раздумий больше не осталось.
– Запереть ворота! Поднять мост! – заорал он.
Приказы стремянного принца исполнялись в Силейдине почти с той же быстротой, что и приказы самого Волиана, так что не прошло и минуты, как загремела по барабану цепь. Ворота же, за которыми, судя по всему, отменно ухаживали, закрылись без малейшего скрипа, словно это были не огромные дубовые, обитые металлом створки, а дверцы ларчика, в котором дама хранит свои ожерелья.
Тем временем сам Терадиан, осторожно поддерживая отчаянно хромающего Лейсиана под руку, отвёл его к Волиану.
– Меня хотят схватить, – первое, что сказал Лейсиан принцу, едва назвав своё имя.
– Пусть попробуют, – растянув губы в волчьей улыбке, прошипел тот.
– Готовы ли вы начать войну? – испытующе глядя на Волиана, спросил хромец.
– Война уже началась, разве нет? – оскалившись ещё больше, ответил принц таким тоном, что у Лейсиана не осталось ни малейших сомнений в том, что он наконец прибыл туда, куда нужно.
Когда отряд, состоящий примерно из дюжины кавалеристов, прибыл к воротам замка, его просто расстреляли. Лиррийские стрелы – тяжёлые и не знающие промаха – в одно мгновение пробили тела всадников, а также некоторых лошадей. Не было сказано ни одного слова – людям даже не дали объяснить, для чего они прибыли. Медный рожок, который один из солдат достал, чтобы оповестить о своём появлении, расплющился, когда на него сверху рухнул, дёргаясь в судорогах, его хозяин. Всё было кончено в какие-то четверть минуты, и в этой быстроте и безмолвии было нечто страшное.
– Оттащите эту падаль от ворот и бросьте в лесу, – распорядился Волиан. – Авось не всех волков я ещё перебил в окрестностях! А нет – так пусть барсуки да лисы пообгложут! Срочно разослать илиров по людским фермам и выставить их вон! Пусть собирают свои вонючие пожитки и проваливают куда хотят! Сроку им – неделя. Передайте, что через семь дней я собственноручно убью любого человека, что попадётся мне в пределах моей земли.