– Вот ведь… – Солана выругалась одним из ругательств, подмеченным у Бобка. – А что с нами сделают, если что?
– Ну что сделают… – усмехнулся Бобок. – Убьют, если смогут. Да ты не дрейфь, парень! Сейчас пока мы в безопасности. Тут-то у нас места довольно безлюдные, так что разбойникам неоткуда взяться. Вот западнее Гайдея – другое дело. Там, чем ближе к Шинтану, тем больше беженцев, бродяг, нищих и других горемык. Особенно близь столицы неспокойно – там-то народу много разного хаживает. Но ты не кисни раньше времени – мы-то тоже не лыком шиты! Нас вон почти полтора десятка, и у каждого – добрый арбалет с десятком болтов! А у меня ещё под соломой чекан припрятан, да и у ребят тоже кой-чего в запасе есть. Так что голыми руками нас не взять.
Солана замолчала, погрузившись в невесёлые раздумья. Перспектива встречи с разбойниками, конечно, не особенно радовала девушку. Однако вскоре у неё возникла ещё одна проблема – куда более насущная, и куда более интимная.
– Дядь Бобок, останови на минутку, мне бы до ветру сбегать, – развязным тоном попросила Солана.
– Вот ещё! – фыркнул Бобок. – Дуй прямо с саней! Кстати, я и сам не прочь отлить.
Кряхтя, Бобок поднялся на ноги. Какое-то время он возился с одёжками и шнурками, а затем раздался журчащий звук извергающейся струи. Хвала богам, он стоял спиной к Солане, «дуя», как он выразился, на противоположную обочину.
– Ну а ты чего? – сделав своё дело, осведомился бородач, вновь усаживаясь на сенную подстилку.
– Да я не особо хочу пока, – отмахнулась Солана, хотя мочевой пузырь её был наполнен под завязку. – Потом.
– Стесняешься, что ли? – хохотнул Бобок. – Так отвернись! Да и больно мне надо на твою висюльку глядеть!
– Да потом, – вновь махнула рукой Солана. – Или лучше я сейчас спрыгну, а потом догоню.
– Да ты прям барчук, парень! – рассмеялся Бобок. – Ладно, иди уже. Стой! – крикнул он лошади, натягивая поводья.
– Что случилось? – раздались встревоженные крики с идущих сзади саней.
– Да ничего! – крикнул в ответ старший по обозу. – Наша принцесса пописать захотела. Вот пойдёт сейчас нужник себе искать.
Мужики довольно расхохотались. Те, что поближе, с удовольствием передавали непритязательную шутку тем, кто не дослышал. Пунцовая от стыда Солана почти бегом умчалась за купы кустов, росших вдоль дороги. Увы, они стояли уже совсем без листьев, так что пришлось ещё немного поискать место, где они окажутся достаточно густыми, чтобы скрыть её от случайных взглядов. И всё равно ей постоянно казалось, что все возницы видят её сейчас.
Вернувшись, Солана молча плюхнулась на сено, и даже отвернулась от Бобка. Лошадь вновь тронулась, и какое-то время они оба ехали молча.
– Ну ты чё, обиделся что ли? – примиряюще пробасил Бобок. – Да я пошутил! Что ж я – не понимаю? Не всякий может поссать, когда на него пялятся. Ты извини, если что…
– Всё нормально, – буркнула Солана.
– Хороший ты парень, Сол, – чуть помолчав, произнёс Бобок. – Только скромный уж чересчур. Как девчонка.
Солана не ответила, и до самого привала не разговаривала со своим спутником.
На привале развели здоровый костёр, над которым повесили общий котёл. Как и было обещано, Солана получила такую же долю похлёбки, как и все другие. В большинстве своём возницы были мужиками в возрасте, у многих дети были уже примерно возраста Соланы, так что к тщедушному пареньку все относились снисходительно и дружелюбно, едва ли не по-отчески.
Ночевать пришлось прямо в открытом поле, но Бобок пообещал, что ближе к Шинтану, когда селений станет больше, можно будет ночевать на постоялых дворах. Правда, трудно было сказать – стало ли от этого Солане теплее. В эту ночь она спала между двумя мужиками, пытаясь впитать от них максимум тепла. Первый день путешествия завершился.
***
Караван обогнул Гайдей стороной. Это был тот самый городишко, ближайший к хутору Аффы, где Седьмой легион встретил не слишком радушный приём. Как говорил Бобок, тут можно было нанять сопровождение до Шинтана, но поскольку скупердяй Керетто не выделил на это денег, то и заходить в город нужды не было. Запасы сена и провизии пополнили на постоялом дворе на развилке дорог, а затем сразу направились дальше на запад.
До Шинтана оставалось ещё около десяти дней пути, если верить дяде Бобку. И это «если обойдётся без приключений», как обычно добавлял он. Тяжело гружёные лошадки не могли двигаться слишком быстро, тем более что снегу пока было немного, поэтому на тракте во многих местах были проплешины подмёрзшей голой земли со множеством продавленных и бугрящихся колей. Правда, судя по погоде, это недоразумение должно было разрешиться в самом скором времени – вот-вот стоило ожидать настоящего снегопада вместо этой льдистой крошки, которая пока что чаще сыпала с неба.
Солана уже вполне освоилась среди этих простых и неприхотливых мужиков. От вчерашней обиды не осталось и следа, и она без конца болтала с дядей Бобком, или перекрикивалась с другими возницами. Свои естественные надобности она сумела подогнать под график плановых остановок, так что больше не просила остановить караван для того, чтобы справить нужду.
Трижды в день погонщики останавливаюсь, чтобы поесть. Чаще старались приурочить этот момент к пребыванию в каком-нибудь селении, где был трактир, но если такового не предвиделось – готовили пищу сами. Тут наконец Солана смогла чем-то пригодиться. Конечно, нельзя сказать, что она была совсем уж непревзойдённой стряпухой, но мужики в один голос хвалили её похлёбку.
Девушка боялась себе в этом признаться, но, кажется, именно сейчас она была действительно счастлива впервые за долгое время. Наверное, с тех самых пор, как она попалась на удочку Симмера. Конечно, ей нравилось жить и у ведьмы Аффы, но тогда она всё же понимала, что эта жизнь ей не подходит. А вот такое вольное путешествие с весёлыми попутчиками, новые места, так не похожие на всё то, что она видела раньше – это ей действительно нравилось. И эти люди – грубоватые, неотёсанные – они как-то быстро стали ей родными. Разбитной паренёк Сол словно бы задвинул великую волшебницу Солану куда-то на задворки своей памяти. Правда, та лишь затаилась, копя силы, чтобы взять реванш при первой же возможности.
День сменялся днём, одно село сменялось другим. С каждым днём всё ближе была столица Палатия, всё больше снега лежало на земле и всё больше Солане не хотелось, чтобы это путешествие заканчивалось.
Хотя теперь картина, представавшая глазам девушки во время проезда через очередную деревню, вызывала всё большее уныние. Большое количество беженцев с запада, ютившихся в холодных утлых времянках, бросалось в глаза. Несчастные, потерянные люди, с одинаковым ужасом глядящие и в прошлое, и в будущее. Но поскольку прошлого бояться глупо, то будущее, конечно, ужасало куда сильнее. Наверное, в глубине души многие из них осознавали, что эту зиму им не пережить. И помощи ждать неоткуда. Государству сейчас явно было не до них, а терпение местных, похоже, подходило к концу.
Солана не могла винить жителей деревень, с неприязнью и даже ожесточённостью глядящих на несчастных пришлых. Народ тут жил небогато, так что зимой вряд ли многие могли позволить себе есть досыта. Теперь же нужно было делиться. А если не хотел делиться – могли отнять.
Кражи и грабежи становились обычным делом в этих краях. Доведённые до отчаяния беженцы сперва пытались украсть кусок хлеба для своих детей, а когда это не получалось – стали отбирать силой. То тут, то там случались стычки и погромы – горели и наспех возведённые хибары чужаков, и поколениями стоявшие до сих пор хаты местных. Лилась кровь, но эти тонкие ручейки пока не замечались на фоне тех рек, что текли западнее, поэтому до поры власти просто закрывали на них глаза.
Но страшнее всего было то, что отчаявшиеся выжить беженцы, или же разорённые войной и нежданными соседями местные колоны стали сбиваться в стаи, надеясь хоть лихоимством вырвать себе кусок постного пирога у мачехи-жизни.