Незнакомец несколько судорожно кивнул.
– И последнее. Прошу вас, постарайтесь обойтись без самодеятельности. Я знаю, что вы, выйдя из-за этого стола, тут же возомните, что вам было нанесено страшное оскорбление, что никто не смеет безнаказанно тыкать ножом в рёбра члену Гильдии, что нам необходимо отомстить… Ну и всё такое прочее. Так вот, я бы попросил, если до этого дойдёт, немного охладить свой пыл. Во-первых, мы люди очень серьёзные, гораздо серьёзней, чем вы можете себе представить. Вряд ли у вас хватит сил справиться с нами, ежели, конечно, у вас там не припрятано в засаде две дюжины помощников. А во-вторых, возьмите себе в толк следующее. Если мы – просто зарвавшиеся выскочки, то ваш хозяин, мастер Варан, воздаст нам за всё сторицей, так что любая ваша примитивная месть покажется детской забавой. Если же я знаю, о чём говорю, то – как вы думаете, что сделает с вами мастер Варан, узнав, что вы причинили вред его лучшим друзьям?
По глазам незнакомца в чёрном, по мере того как маг говорил, становилось понятно, что он довольно точно предугадывает мысли, витавшие в голове лжеварана. И было видно, какое впечатление произвели на него последние слова. Теперь, сказав всё, что считал нужным, и увидев всё, что хотел, Каладиус кивнул Пашшану, и тот убрал кинжал.
– Вы можете идти, сударь, – маг снова был – само благодушие. – Желаю вам всяческих успехов, а главное – здоровья!
Едва кивнув, бледный незнакомец поспешно выбрался из-за стола и поспешил к выходу, ни разу не обернувшись. И лишь теперь Каладиус выдохнул, словно всё время до этого он не дышал, и, судорожно схватив полупустой бокал с вином, опорожнил его одним глотком.
– Ну что ж, – проговорил он. – Мы пошли ва-банк. Теперь либо мы выиграем, либо проиграем. Надеюсь, что у них в Гильдии с дисциплиной всё в порядке и мелким сошкам не дают чересчур много воли…
– Мне срочно надо в нужник… – просипел Бин побелевшими губами.
– Да уж, – вымученно усмехнулся маг. – Пожалуй, в этот раз я с удовольствием составлю вам компанию…
Пашшан же, как человек, вероятно, не только с железными нервами, но и железным мочевым пузырём, остался за столом.
Вернувшись, все трое, за исключением разве что Пашшана, стали с волнением ожидать того, что будет дальше. Трактирщик теперь был бледен как никогда – он не мог не заметить вида, с каким покинул таверну тот, кого он считал мастером Теней. Видно было, что ему до смерти хочется спровадить этих треклятых гостей, да только он боялся. Хозяин с удовольствием вернул бы все деньги, что они дали задатком, да ещё и приплатил сверху, пожалуй. Потому что с Гильдией шутки плохи, и если тут начнётся заваруха, никто не станет миндальничать ни с ним, ни с его «Золотым дубом».
Прошло не менее трёх четвертей часа, когда дверь в очередной раз отворилась. В помещение вошёл человек в тёмно-зелёном плаще – такие носила половина города в нынешнюю холодину и сырость. На голове у него была одна из тех нелепых бесполых шляп, которые почему-то носили буржуа, вероятно полагая, что это делает их облик более степенным. Быстрым как молния взглядом он окинул таверну, а затем уверенно прошёл к небольшому пустующему столику у стены, на ходу сделав знак трактирщику, чтобы тот принёс выпить.
Вялый, словно варёная рыба, хозяин на ватных ногах подошёл к новому посетителю, выслушал короткий заказ и, кивнув, отошёл, чтобы вскоре вернуться с кружкой эля. Человек в плаще отрицательно мотнул головой, видимо, на предложение взять чего-нибудь к пиву, и взяв в руки кружку, расслабленно откинулся к стене.
Пил ли он на самом деле, или лишь держал кружку у рта – неизвестно. Однако он довольно долго не опускал её, словно его мучала жажда. Сам же при этом поверх края украдкой осматривал залу. Осторожно переведя взгляд туда, где сидела наша троица, незнакомец с удивлением увидел, что лысый старик, мило улыбаясь, радостно машет ему рукой, а сидящий рядом молодой парень буквально пожирает его глазами.
Таиться больше не было смысла – очевидно, что его узнали. Отставив кружку и утерев смоченные в эле губы, Варан поднялся с места и спокойным шагом подошёл к странным незнакомцам.
– Рад снова видеть вас, любезный друг! – воскликнул этот удивительный старик. – Прошу вас, садитесь!
***
Варан привычно скучал, сидя в своей комнате, которая одновременно служила и спальней, и рабочим кабинетом. За окном снова была какая-то хмарь. Наступала зима, и её холодное дыхание ощущалось всё сильнее. Однако, несмотря на это, мастер шестого круга Варан предпочёл бы сейчас быть там, на улице, делая то, что получалось у него лучше всего.
Увы, кажется, с полевой работой можно было распрощаться окончательно. Мастер седьмого круга Коготь, глава Цеха охотников за головами, кажется, умирал. Глупая нелепость – здоровый и сильный мужчина, которому едва перевалило за пятьдесят, умирал от воспаления лёгких. Незавидная смерть для мастера Теней… Хотя бывают ли вообще завидные смерти?
В общем, уже в течение двух недель Варан был вынужден исполнять обязанности главы своего Цеха. Он не выбирал эту долю, более того – ужасно не хотел этого. Но воля Командора, а также коллективная воля цеховиков были превыше его собственной. Гильдия была не тем местом, где можно идти против течения.
Варан понимал, что если мастер Коготь умрёт, что было вполне вероятно, то на первом же сборе мастеров Цеха его изберут мастером седьмого круга. Другой на его месте был бы счастлив такому карьерному росту, тем более, что Командор был уже стар, словно древний дуб, и, так или иначе, но ему недолго уже осталось по эту сторону Белого Моста, а вероятность того, что Варана изберут затем ещё и новым Командором, была не так уж и мала. Но Варан с удовольствием поменялся бы местами даже с каким-нибудь подмастерьем, ведь это означало бы, что придётся снова рваться наверх, бороться, преодолевать… А не сидеть днями в этой комнате, боясь свихнуть себе челюсть зевотой.
Казалось бы, сейчас, когда идёт война, люди станут как-то добрее друг к другу, сплочённее, терпимее. Сейчас, когда всей цивилизации угрожала гибель, казалось бы, самое время задуматься. Но нет… Никогда ещё у Гильдии не было столько заказов. Видимо, многие считали, что тёмные делишки проще скрыть в мутной воде.
Не было покоя и охотникам за головами. Теперь, когда многие должники бежали не только от кредиторов, но и от приближающихся с запада чудовищ, когда деловые партнёры оставляли друг друга ни с чем, исчезая в неизвестном направлении, охотники за головами были нужны как никогда раньше.
Это давало стабильный и очень высокий заработок Цеху, весомая часть которого доставалась Варану, но он был чужд развлечениям, красивой жизни, да и вообще – мотовству, равно как и скопидомству… Деньги, которые его помощник тут же переводил на счёт в банке Каннели, не имели для него никакой ценности. Варан понятия не имел, насколько велик этот счёт. Вполне возможно, что помощник, пользуясь подобным равнодушием нанимателя, приворовывал какую-то часть, но Варану действительно было наплевать на это.
Варану сейчас было наплевать практически на всё, и это было самое плохое. Апатия овладела мастером Теней уже довольно давно. Иногда ему казалось, что он упирается головой в потолок, и это мешает ему распрямиться, вздохнуть полной грудью. С тех пор, как его гласно и негласно признали лучшим охотником за головами, количество дел, которые ему поручались, резко сократилось. С одной стороны, оно было понятно – Гильдия не хотела разменивать столь ценного сотрудника по мелочам. Но с другой – Варан превратился в какое-то подобие музейного экспоната. Все настолько боялись лишний раз к нему прикоснуться, что просто забыли под пыльным стеклом.
Возможно, отчасти его нынешняя апатия была вызвана и странным, необъяснимым провалом в памяти – ведь у него выпал без малого год! Долгое время Варан судорожно пытался вспомнить, что же с ним случилось, но кроме каких-то бессвязных, неясных обрывков воспоминаний ничего не добился.